Вчера и сегодня утром все заголовки пестрили: «Пятеро выходцев из Чечни, которые обвиняются в разгроме ресторана «Тануки» на юге Москвы, попытались покончить с собой в ходе заседания в Мосгосруде, где рассматривали вопрос о продлении их ареста.» «Не выдержали нервы». Что произошло с заключенными в Мосгорсуде?»
Если коротко, то согласно требованию ч.2 и ч. 3 ст. 109 УПК РФ Предельный срок содержания обвиняемых в совершении тяжких преступлений под стражей составляет 12 месяцев, т.е. МАКСИМУМ один год, а обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений 18 месяцев, т.е. МАКСИМУМ полтора года.
Согласно требованию все той же ст. 109 УПК РФ ч. 4 Дальнейшее продление срока не допускается. Обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению!!!
Я как защитник и уж тем более как человек, который когда-то сам пострадал от беспредела правоохранительной системы понимаю, что у людей, которые содержатся в заключении более установленного законом срока, сдают нервы от безысходности и отсутствия надежды на справедливость даже если они виновны.
Позавчера мне сообщили о том, что в пятницу (17.11.2017 г.) в МосГорСуде будет рассматриваться ходатайство прокуратуры ВАО г. Москвы о продлении моему подзащитному обвиняемому в одном эпизоде неоконченного тяжкого преступления (т.е. его действия, если же он их и совершил реального ущерба никому не причинили ) срока содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев.
Заявленное прокуратурой ВАО г. Москвы ходатайство крайне возмутило меня, от чего в пятницу (17.11.2017 г.) я проснулся в 5:30 утра, голову заполнили мысли о том, что это уже просто ни в какие рамки не лезет. Я знал, что говорить в этом случае в суде, но на всякий случай решил подготовить текст письменного выступления.
Примерно в 13:30 17.11.2017 г. я прибыл в МосГорСуд, который был окружен машинами скорой помощи (машин 10), реанимации, суета, полиция, сразу вспомнились недавние события произошедшие в МосОблСуде. Я конечно не знал в тот момент что произошло, но ко времени судебного заседания (примерно 18:00) по делу моего подзащитного уже было понятно из информации в сети интернет.
Не смотря на это я конечно не терял надежды на то, что моего подзащитного должны отпустить из под стражи в зале суда. Т.к. закон ведь один для всех? Я даже нашел практику достаточно свежую, разъяснения Пленума Верховного Суда. Согласно которым в случае, если после окончания предварительного следствия материалы уголовного дела были предъявлены обвиняемому и его защитнику позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, то по его истечении обвиняемый подлежит немедленному освобождению.
Мне и моему подзащитному материалы уголовного дела были предоставлены для ознакомления за 11 суток (09.11.2017 г.) до окончания предельного срока содержания под стражей (20.11.2017 г.), т.е. в нарушении ч. 5 ст. 109 УПК РФ. Следовательно моему подзащитному суд не имел права продлевать срок содержания под стражей и обязан был его немедленно освободить!
В самом ходатайстве прокуратуры ВАО г. Москвы поданном в МосГорСуд прямо указано о том, что обвинение в окончательной редакции было предъявлено моему подзащитному 09.11.2017 г. Любой юрист понимает, что предъявление обвинения в окончательной редакции происходит еще на стадии следствия, т.е. до предоставления материалов уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ для ознакомления обвиняемому и его защитнику.
Однако не смотря на все перечисленные мной факты нарушения прав моего подзащитного судья МосГорСуда Музыченко О.А. продлил моему подзащитному срок содержания под стражей на срок свыше 12 месяцев. При этом указав в описательной части постановления, что якобы ссылка стороны защиты на нарушение ч. 5 ст. 109 УПК РФ ничем не подтверждены.
После всего этого очень «смешно» читать заголовки о том, что «Московские следователи проверят работу конвоиров, которые привезли в Мосгорсуд травмировавших себя подсудимых. Об этом говорится на сайте столичного главка СК России.» Т.е. Вы понимаете как преподносят новость? Не так, что допустим Генеральная прокуратура РФ проверит законность и обоснованность продления срока содержания под стражей обвиняемым на срок свыше установленного законом и внесет прокурорское представление в адрес следователей, которые заявляют подобные ходатайства в МосГорСуд. И не так, что Апелляционная инстанция МосГорСуда проверит законность и обоснованность судебных постановлений о продлении этих сроков. Во всем оказывается виноваты бедные конвоиры, которых чуть не убили недавно в МосОблСуде и теперь здесь в МосГорСуде они тоже виноваты?
Хочу закончить эту статью отрывком из своего письма от 6 января 2016 года направленного Президенту РФ Путину В.В., т.к. я полагаю, что только он наверное может что-то изменить… Или я ошибаюсь?
«… Поэтому обращаюсь к Вам, как к юристу, что пора реализовать программу – «Правосудие». Пора реально провести судебную реформу. Последняя наиболее важная из таких, по-моему, была проведена во времена Хрущева. Пора сделать так, чтобы институт судебной власти был действительно объективным и независимым.
Трудно смотреть когда при назначении в высший институт судебной власти в Верховный Суд назначают людей, не задавая им ни одного вопроса. Это прямые эфиры из Совета Федераций. Сказки о том, что в стране 15 млн. дел и что система перегружена тоже надоело слушать. В Арбитражном правосудии реально созданы инструменты правосудия: гласность, открытость, беспристрастность, своевременность. Все эти инструменты сегодня работают и довольно не плохо. После объединения высших судов хотелось бы, чтобы слияние произошло в пользу примера арбитражного правосудия, а не в сторону общей юрисдикции. В арбитраже судьи давно применяют единство судебной практики, а в общей юрисдикции говорят, что у нас не прецедентное право.
Система уголовного судопроизводства должна стать тоже более прозрачна. Должно появится ведение аудиопротоколов, реальное исследование всех материалов дела и доказательств, электронная канцелярия и многое другое. Считаю, что ознакомление судьи с материалами уголовного дела на стадии направления его в суд, нарушает принцип состязательности, т.к. у судьи за ранее формируется обвинительный уклон. Т.к. он знакомиться с доказательствами собранными следствием. Необходимо в законе возвести в приоритет показания данные в суде, а не на стадии предварительного следствия. Необходимо расширить полномочия суда присяжных, по возможности применить его ко всем статьям уголовного кодекса…»
